Краеведы проследили историю пушкинского портрета

В Центральной библиотеке состоялось заседание клуба «Краевед» «Пока в России Пушкин длится, метелям не задуть свечу». Пушкинская тема всегда интересна краеведам, особенно в связи с двумя пушкинскими датами — 215-летием со дня рождения поэта и 185-летием приезда Пушкина в Старицу.

Удивительную историю портрета Пушкина-младенца, в свое время принадлежавшего чете старицких помещиков Великопольских, о подвиге их праправнучки Елены Александровны Чижовой, спасшей после войны эту драгоценную реликвию для потомков, рассказала секретарь клуба, заведующая сектором читального зала З.А.Кузнецова.

Поэтическую тему продолжила В.Г.Голикова с интереснейшим рассказом о жизни и творчестве поэта, писателя, драматурга Марии Виргинской, внучке адмирала Филиппа Октябрьского, уроженца старицкой земли. В заключение З.А.Кузнецова представила книги Марии Виргинской из фонда читального зала Старицкой библиотеки.

Вниманию читателей мы предлагаем рассказ об истории знаменитого портрета Пушкина в раннем детстве, ведь все вещи, так или иначе связанные с жизнью Александра Сергеевича, имеют для русского человека особую ценность. И эта маленькая миниатюра неразрывно связана со старицкими местами. Именно отсюда начала она свое непростое странствие.

И еще она связана с жизнью удивительной женщины, Елены Александровны Чижовой. Именно она сохранила для нас этот портрет.

Елена Александровна Чижова была военфельдшером и с санитарной сумкой прошла всю войну до Праги и Вены. На фронте в ополчении погиб ее сын Ярослав. Отец его, муж Елены Александровны, Игорь Владимирович был расстрелян как белогвардеец еще в 1918 году.

Когда Чижова после войны вернулась в родной Ленинград, то увидела, что в ее квартире разорвался снаряд, но на сохранившемся обломке стены висел, как и прежде, портрет Пушкина-младенца, семейная реликвия, доставшаяся ей от матери, правнучки знаменитого русского терапевта, врача с мировым именем Матвея Яковлевича Мудрова.

История маленького портрета воистину удивительна. 1831 год. Эпидемия холеры. Мудров, самоотверженно спасая заболевших, заражается сам и умирает. Осиротевшей его дочери одна из пациенток Мудрова дарит главу романа «Евгений Онегин» и детский портрет своего сына, в ту пору уже прославленного поэта. Этой благодарной пациенткой и доброй знакомой была Надежда Осиповна Пушкина, мать Александра Сергеевича. Мудров лечил всю семью Пушкиных.

1832 год. 16-летняя Софья Мудрова выходит замуж за помещика Ивана Ермолаевича Великопольского. Они поселились в имении Чукавино близ Старицы. Как известно, Великопольский и Пушкин были хорошо знакомы, играли в карты, обменивались язвительными эпиграммами. Считалось, что их взаимное охлаждение и было вызвано эпиграммами. Недаром у Пушкина там и сям мелькает образ бравого, но недалекого военного, пописывающего стишки. В «Евгении Онегине» среди гостей на балу у Лариных:

• «И вот из ближнего посада
• Созревших барышень кумир,
• Уездных матушек отрада,
• Приехал ротный командир».

Или, в том же «Евгении Онегине» об альбоме уездной барышни:

• «Какой-нибудь пиит армейский
• Тут подмахнул стишок злодейский».

Причину столкновения между ними разъяснила исследовательница рисунков Пушкина Любовь Александровна Краваль из Саратова. И Пушкин, и Великопольский были влюблены в нимфу «тригорского ручья» Эфрозину. Имелась в виду Евпраксия Вульф, дочь Прасковьи Александровны Осиповой-Вульф, близкой приятельницы Пушкина, и его родственницы. Пушкин был частым гостем у них в Тригорском и в старицких Малинниках. И там, и там он часто виделся и с Великопольским, и с прелестной Зизи Вульф. Помните, в 5-й главе «Онегина»:

• Между жарким и бламанже
• Цымлянское несут уже,
• За ним строй рюмок узких, длинных,
• Подобных талии твоей,
• Зизи, кристалл души моей,
• Предмет стихов моих невинных,
• Любви приманчивый фиал,
• Ты, от кого я пьян бывал.

Соперничество молодых людей из-за Евпраксии Николаевны, слава Богу, не привело к дуэли, просто обменялись эпиграммами.

Время все расставило по своим местам. В 1831 году Пушкин женился на Наталье Гончаровой, Евпраксия вышла замуж за барона Вревского, Великопольский же женился на Софье Мудровой.

У четы Великопольских родилась дочь Надежда — она и сделала потом надпись на обороте драгоценной миниатюры, что это подарок Надежды Осиповны Софье Мудровой.

Но вернемся к Елене Александровне Чижовой. После войны, оставшись совсем одна, болея за судьбу семейной реликвии, она принесла портрет в Пушкинский дом в Ленинграде. Однако сотрудники сочли портрет недостоверным, а семейные воспоминания неубедительными. Кстати, ранее мама Елены Александровны, Екатерина Николаевна, вдова профессора Гамалея, еще в 1937 году пыталась подарить, а быть может, продать портрет Пушкина-ребенка в Гослитмузей в Москве, и получила такой же неутешительный ответ.

Юбилей Пушкина 1949 года торжественно отмечала вся страна, открывались музеи, в театрах шли пьесы о Пушкине. Московский театр имени Ермоловой привез свой спектакль в Ленинград, и Елена Александровна Чижова подарила семейную реликвию актеру, игравшему Пушкина — Всеволоду Семеновичу Якуту.

Когда Всеволод Якут сыграл своего Пушкина к 150-летиию поэта, артисту было 37 лет – столько же, сколько его герою. Он был признан, обласкан государственными наградами и званиями. Прошел год со дня премьеры, как на голову артиста обрушился ряд уничтожающих статей в центральной прессе. Началась усиленная борьба с интеллигенцией. И газета «Комсомольская правда» напрямую заявила: «Нужно запретить евреям играть наших русских поэтов». И спектакль на несколько лет закрыли. И лишь после смерти Сталина зрители смогли увидеть Всеволода Якута в роли Пушкина на сцене театра имени Ермоловой. Эту роль Всеволод Семенович сыграл 840 раз.

Через десять лет артист уже не помнил фамилию дарительницы, только имя: Елена Александровна — высокая, красивая пожилая женщина, прекрасно воспитанная… Еще бы, ведь в 1912 году она окончила Смольный институт благородных девиц.

В 1961 году в Москве на Кропоткинской (ныне Пречистенке) открылся новый музей поэта. Всеволод Якут предложил сотрудникам выставить миниатюру младенца Пушкина, с которой и началась тогда экспозиция. И сегодня можно прийти и увидеть эту жемчужину пушкинианы. Именно в Московском музее миниатюра впервые была подвергнута серьезному исследованию искусствоведами, криминалистами, даже детским врачом, который определил возраст ребенка — 3 года. В 1966 году в журнале «Наука и жизнь» Наталья Владимировна Баранская, известная писательница, а тогда еще заместитель директора Пушкинского музея в Москве опубликовала подробнейшую статью о проделанной работе.

Но через 20 лет в ленинградском литературном журнале «Нева» вдруг появились статьи некоего инженера Г.Ф.Парчевского под хлесткими названиями: «Преданья старины глубокой…» и «А был ли мальчик?». К нему присоединились сотрудники Всесоюзного музея А. с. Пушкина в Ленинграде со статьей «Свежо предание…» Было заявлено, что миниатюра изображает не Пушкина, а Мудрова или вообще девочку Лизу, никому не ведомую.

И тогда Наталья Владимировна Баранская снова взялась за исследование портрета и снова привлекла специалистов, теперь уже из Научно-криминалистического центра МВД. Результаты исследования были опубликованы в журнале Союза юристов Москвы «Юридическая панорама» в августе 1992 года под названием «Музейное дело». Автор статьи — кандидат юридических наук А. М. Зинин. В экспертизе в частности участвовал доцент факультета графики Московского государственного академического художественного института имени В. И.Сурикова В. С. Житников. Экспертиза показала:

— несомненное сходство с Пушкиным и различия с Матвеем Яковлевичем Мудровым;

— соединения свинца в составе красок привели к потемнению красок — с этим связано изменение голубых глаз ребенка;

— обнаруженная на обороте четкая надпись почерком первой половины XIX века «Чукавино», остальные штрихи, случайно образовавшие слово «Лиза», являются частью орнамента.

Московская музейщица и автор двухтомника «Пушкин в портретах» Екатерина Всеволодовна Павлова внесла свой вклад в поиски истины, предложив обратиться к Линде Галинер, американской художнице очень высокого уровня и президенту международного центра защиты детей. Она работала в криминалистике, устанавливая личность ребенка, потерянного много лет назад. Для этого по специальной методике составлялся по детскому портрету портрет взрослого, каким он мог бы стать, если бы вырос. С присланным в Америку изображением с миниатюры работала ученица Галинер Робин Хилви. Результат она переслала обратно. Полученный с помощью новейших технологий портрет мог бы дополнить дошедшую до нас иконографию Пушкина.

Кроме того, для выявления и составления семейных черт лица Пушкина были привлечены самые достоверные портреты его матери и двоюродного деда: миниатюра Ксавье де Местра, изображавшая Надежду Осиповну, и портрет ее дяди Ивана Абрамовича Ганнибала. У обоих в облике очень ярко проявилась их африканская кровь. Заключение давал знаменитый скульптор Михаил Михайлович Герасимов, известный своими антропологическими реконструкциями. Он по костям черепа восстанавливал облики исторических деятелей России, в том числе и Ивана Грозного.

Герасимов назвал неизменными и характерными только для Пушкина чертами лица: «выпуклый рот с толстыми губами, выдвинутую вперед нижнюю часть лица, верхнюю губу, чуть-чуть перекрывающую нижнюю, и форму носа: с прижатым книзу кончиком и открытым вырезом ноздрей — они хорошо различимы на портрете ребенка».

Елене Александровне Чижовой приятно было бы узнать, что специалисты уверились в правдивости ее матери и прабабки — и ее собственной. Но она была уже в лучшем мире, куда унесла от пушкинистов и свою личную тайну: после войны она постриглась в инокини с именем Исидора и жила вблизи древней Печорской обители «монахиней в миру» (что в те годы было не редкость). В жизнеописании старца Сампсона (Сиверса) говорится об одной монахине, с опасностью для жизни привозившей в Соловецкий лагерь святые дары для совершения тайных богослужений. Это и была Елена Александровна Чижова.

Кстати, она крестила ленинградскую художницу и скульптора Инну Николаевну Зайцеву, когда та участвовала в съемках фильма «Авария» и жила вместе со съемочной группой в Печорах. В 1973 году Инна Николаевна хоронила Елену Александровну и несла ее ордена. А позже, в 90-х годах, на одном из «Христианских пушкинских чтений» рассказала историю пушкинской миниатюры и жизненного подвига монахини Исидоры, почитаемой ею крестной матери.

Поделиться

Класснуть