«Витражи — это стёкла, согретые краской…»
Вы в детстве пробовали смотреть на свет через красные, зеленые, желтые стеклышки — и мир становился разноцветным?
Когда читаешь стихи Зои Кузнецовой, перед глазами разворачивается широкое живописное полотно, рожденное в витражной технике, где каждый образ — отдельный сочный, яркий фрагмент — а все они вместе создают цельную, подробную картину внутреннего мира автора, душевных переживаний ее лирической героини.
Монохромное, черно-белое пространство постепенно наполняется светом и цветом:
- Все еще закрыто белым
- И слегка затерто черным,
- И метелью неумело
- Заметает серый след,
- Но весна — такое дело, —
- По путям котов ученых
- Перекрашивает смело
- Зиму в свой, весенний цвет.
- То проложит сверху серым
- В фиолетовых прожилках,
- И добавит ясно-желтый,
- Чтобы таяло быстрей…
Многоцветье подчинено строгим законам не только поэзии, но и живописи. Краски по определенной формуле, известной лишь автору, сочетаются, рождая неповторимый мир:
- Рыбий беззвучный хор
- Славит речной поток.
- Ила густой ковер
- Скрыл золотой песок.
- («Китайский свиток»)
В этом уголке Вселенной строится мозаика переживаний — в диапазоне от любви до боли:
- Но осенних дождей с благодарностью воду приму,
- И заснеженным полем как теплою шубой укроюсь.
- Я еще не сдавалась без боя нигде никому.
- И, пожалуй, пора переделать в роман эту странную повесть.
От горечи до счастья:
- И в обостренье призрачно-далеком
- Приходит за невзгодою ненастье.
- Я грежу о таком же одиноком,
- Но все же смутном и понятном счастье.
- («Подражание Гумилеву»)
Этот мир порой парадоксален: в нем человек примеряет на себя роль бога:
- Я буду дождем
- И осенним рассветом
- И, страшно подумать,
- Известным поэтом.
- Под утро «люблю»
- Прошепчу тебе снова,
- Чтоб спал как в раю…
- И вставал в полседьмого…
А Сын Божий предстает близким и человечным:
- Еще блестит на солнце талый снег,
- Небрежными исчерченный ногами.
- И Божий Сын,
- И просто Человек
- Сквозь время разговаривает с нами.
В этом сказочном краю жить и творить непросто. Не случайно в иных откровениях лирической героини сплетаются воедино сложное и примитивное, прекрасное и уродливое, а элемент высокой поэзии сменяется обыденными подробностями. Порой автор осознанно, намеренно снижает лирический накал повествования:
- Кажется, все начнется…
- Или начнутся все.
- Сверху — шальное солнце,
- Снизу — глаза в росе…
- …………………
- Пью не дожди, а лужи, —
- С неба не то течет.
- То ли им Бог не нужен,
- То ли со мной расчет…
Витражи с течением лет покрываются пылью, на них оседает смог, их растворяют кислотные дожди — стекло слабее пропускает и искажает солнечный свет. Так и в памяти человеческой откладываются тяжелые переживания, негативные воспоминания, разъедающие душу:
- Мне ли кого просить?
- Гордая да слепая.
- Слезы в ведре носить —
- Досыта похлебаю…
Но умелый мастер отшлифует рубиновые, изумрудные, сапфировые кусочки стекла. Душа поэта очищается творчеством. И вокруг вновь воцаряются солнце, свет и жизнь:
- Слава сердцу, творившему дивное диво —
- Осторожно, небрежно, легко и пугливо…
- Подбирая, как звуки, стекло.
- И под мрачной и строгой готической крышей
- Словно кто-то смеется светло и неслышно,
- Задевая за солнце крылом.
Ольга ПРИХОДЬКО.