Ленинским курсом по Широкой улице

По многочисленным просьбам читателей продолжаем публикацию отрывков из книги Виктора Хотулева.

…Центром сквера на улице Ленина является братская могила командирам и красноармейцам, погибшим в боях за Старицу. Прах воинов был перенесен из городского сада напротив районной администрации. Установлен кирпичный памятник. Позже появится мемориальный комплекс.

К 70-летию Победы он значительно обновлен. Появилось новое покрытие, ограждение, посажены молодые деревца. Ежегодно тысячи старичан отдают дань уважения своим спасителям, не дожившим до наших дней.

Четную часть улицы от городской администрации продолжают два двухэтажных дома, возведенных в хрущевские времена. В этих домах в разные годы жили замечательная учительница Нина Александровна Громова и ее муж, первый моторист старицкого катера Геннадий Александрович Громов, корреспондент местной газеты «Верный путь» Нина Михайловна Тулупова, преподаватель физкультуры Анатолий Михайлович Доброходов, бессменный председатель общества Красного Креста Алла Ивановна Малышева, врач анестезиолог Алексей Александрович Расторгуев, медсестра Зоя Александровна Журкова и многие другие.

Во дворе этих двух домов зародилось телевидение. Да-да, именно здесь в 60-х годах впервые поставили те­левизионную вышку. Жителей близлежащих домов почти насильно выпроводили из своих квартир, пока кранами поднимали металлическую конструкцию. Вышку, которая была видна почти со всех кон­цов города, поставили благополучно. Только изображение на маленьких черно-белых экранах в виде одной программы было не у всех. Поэтому ее через несколько лет демонтировали, поста­вив более мощную в селе Юрьево.

А рядом в старинном купеческом доме находилась почта. Вернее, почтово-телеграфная станция, переехавшая после революции из деревянного здания на Широкой улице в каменное, на этой же улице. Почта располагалась на первом этаже, а телефон, телеграф и радио — на втором. В почтовом отделении приятно пахло сургучом и шпагатом. Этот запах я помню до сих пор, так как в голодные годы часто получал посылки от родственников с Дальнего Востока с соленой рыбой и из Подмосковья — с сухой колбасой. Продукты за долгую дорогу становились тверже подошвы моих школьных ботинок. На вкус же я просто не обращал внимания. У других вообще не было родственников в дальних краях.

С трепетом в более поздние годы бегал на почту отправлять письма немецкой девушке Монике Краузе из Берлина. Раньше в школе каждый пионер должен был переписываться с друзьями из братских социалистических стран. Мы обменивались открытками, значками, галстуками. Я писал ей по-немецки, она мне по-русски. Когда дружба достигла того момента, что мы пригласили друг друга в гости, доложил об этом своим родителям. Мать отнеслась спокойно, сказав, что картошкой в мундире мы всегда накормим. А вот с отцом вышла проблема. Он, защищавший Москву и раненый на ее подступах, потерявший многих друзей в той войне, был просто разгневан. Пустить «врага» в свой дом он не мог. Дружба внезапно кончилась…

На втором этаже стояли телефонные будки для переговоров с другими городами. Качество связи было далеко не идеальным. Приходилось кричать в трубку, выслушивать плохо узнаваемые голоса близких людей. В особых случаях туда же ходили подавать телеграммы. Этого я очень не любил, ведь поводом чаще было какое-либо неприятное событие.

В соседней комнате было и старицкое радио. В передачах отражалась жизнь города и района в виде «вестей с полей», прославления передовиков социалистического производства. Со словами «Говорит Старица» выступали Владимир Крыжановский, Валентина Ключ, Борис Гускин, Валентина Зайцева. С лекциями иногда выступали и врачи. Мне однажды доверили рассказать об остром аппендиците. Помню, что обливался потом, чеканя слова. Легче удалить, думалось, этот аппендицит, чем поведать об этом на радио.

Од­ному из основателей старицкого радио связисту Владимиру Федоровичу Крыжановскому общение с на­родом по радио давалось очень легко. Однажды в состоянии обычного алкогольного опьянения он ото­шел от принятых штампов и выдал в эфир после новогодних поздравлений: «Я не поэт, не Маяковский, я лишь Владимир Крыжановский». Говорят, что эти слова стали последними в его карьере на местном радио.

Сейчас бывшее здание почты стоит с заколоченными окнами, но не потерявшее величия. Этот отрезок улицы кажется таким родным и легко узнаваемым. Проведенный недавно ремонт фасадов и сквера еще больше навевает чувство любви к малой родине.

Виктор ХОТУЛЕВ.

 

Поделиться

Класснуть