Начальная школа на улице Школьной

Прогулки по Старице с Виктором ХОТУЛЁВЫМ.

Почти все старичане знают эту улицу из-за школы. Старицкой средней школы. Многие ее окончили, получив путевку в жизнь. Школа состояла из нескольких корпусов. Первой на пути от Волги была начальная школа, больше теперь известная как «базовая». Многие, идя ежедневно за знаниями, наверно, обращали внимание на соседние дома. По другую сторону злополучного ручья стояли и стоят поныне каменные двухэтажные дома.

Второй от бывшего ендогуровского дома — дом на несколько хозяев. В нем в мои детские годы жили Купцовы, Смирновы, Наполеоновы, Луневы. Очень добротное строение. Такой разрушающей влаги даже от близкого пруда около него не было. Кто был истинным хозяином этого дома при строительстве, этого я не знал никогда. Зато знал, что до войны одним из его жильцов был Василий Иванович Завьялов. К сожалению, наши пути разошлись во времени — я родился в год его смерти, в 1952 году. Замечательный, скромный и принципиальный человек был председателем райисполкома. Его старенький велосипед и потертая гимнастерка (дефицит бензина и одежды!) были знакомы всему району. Такой же неравнодушной и требовательной к себе и окружающим стала и его дочь Валентина Васильевна Завьялова, приучившая и меня к истинному русскому языку.

Третий дом от края принадлежал старицкому врачу Сергею Аверкиевичу Наугольникову. Из него он перебрался в старинный особняк на улице Широкой с видом на Волгу и монастырь. По этой стороне улицы был старый тротуар из белого камня. А вот креста, стоящего на огороде сзади дома еще при предках Наугольникова в память о крестьянине, упавшем с воза в этом месте, я никогда не видел. Об этом еще писал старицкий краевед и издатель журнала «Тверская старина» Иван Петрович Крылов. Между домом Наугольниковых и базовой школой располагался парк, где сейчас тоже зеленая школьная зона.

Первая школа, куда я пошел в 1959 году, была двухэтажным каменным особняком, раньше принадлежавшим богатому судовладельцу М.В.Крашенинникову, ныне — базовая школа. Местные купцы арендовали у Крашеннникова пароходы, баржи и катера для перевозки белого камня, волокна, пеньки, зерна, мяса и масла в Рыбинск и Нижний Новгород. Я долго не мог понять, глядя на тогдашние пустые полки магазинов, как могли из Старицы увозить мясо и масло, когда не ели сами. Чтобы не идти назад порожняком, везли в наш город хлеб, бакалейные товары и рыбу.

Приспособление здания в советское время под военкомат и затем под школу было не совсем правильным решением. Маленькие переделанные классы-каморки, примитивный туалет-пенал и лестница в стиле американских горок знаний не укрепляла, но давала вольностей на переменах, когда школа стояла на ушах. От недостатка воздуха мозги могли повернуться в любую сторону и во время учебного процесса. Когда на первой парте сидели «чистюли» Маликов и Дикопольцев, дети военных, а сзади детдомовцы Бобров и Батырев, то задние постоянно вытягивали головы жирафом, чтобы списать. Дикопольцев на одном из уроков всем своим телом старался прикрыть написанное контрольное задание, что Боброву никак не удавалось получить необходимую информацию. Когда детдомовец понял, что делу пришел конец, откровенно вылил фиолетовые чернила из чернильницы-непроливайки за шиворот отличнику, посрамив само название школьной принадлежности.

С организацией в Старице педагогического училища начальная школа перешла под контроль будущих педагогов, которые долгое время обкатывали методы Макаренко и Сухомлинского на несмышленых юнцах. Теперь школа вновь относится к Старицкой средней.

Следующим зданием за школой был банк. Самый настоящий — государственный, ведь других в мои школьные года и не было. По словам старейшей работницы этого учреждения Евдокии Андреевны Басовой, раньше там находилось казначейство. Двухэтажное каменное здание было построено в конце 19 века. Там хранились финансовые и денежные средства города и уезда. Главным Казначеем до революции был Макар Алексеевич Богданов, специалист высокого класса старой царской формации. С приходом большевиков, умеющих более считать патроны к пулемету, нежели денежные знаки, старого специалиста оставили на работе, поручив ему кассу и обучение молодых перспективных пролетарских работников.

В годы войны в специальное хранилище госбанка были перенесены все лицевые счета и ценные бумаги предприятий. Немцы попытались подобрать ключи к дверям заветного тайника — попытка оказалось неудачной. Тогда притащили взрывчатку, самый распространенный «ключ» — тройные двери и тяжелые каменные своды в виде арки не подпустили врага к своим тайнам. Все потому, что при строительстве применялись те же технологии, что и при возведении церквей. Здание и сейчас стоит наряднее многих недавно построенных.

Мимо рядом стоящего с госстрахом деревянного здания равнодушно не пройти. Одни относятся к нему с опаской, видя на фасаде деревянные головы русского царя с упорным требовательным взглядом, другие с уважением от того, что остались еще настоящие памятники деревянному зодчеству. А вырезал все это чудо простой русский мастер Шабунин. С сыновьями в мастерской при доме изготавливались прекрасная мебель по индивидуальным заказам (столы, комоды, стулья, диваны), вырезались наличники, гнулись коромысла, мастерились лыжи и сани. Вокруг этих мест, по описаниям Крылова, было древнейшее захоронение, но о каких-либо находках я никогда не слышал.

На углу улицы находилось городское начальное училище, основанное в 1834 году. Об этом мог догадаться каждый, ибо эта дата была высечена из камня и не подверглась напастям времени. Я ее застал с простым названием «угловой школы». Мне тоже пришлось поучиться в ней, чувствуя себя орлом в скворечнике. При открытии в далекие годы она была передовой — в ней был даже знаменитый писатель Иван Лажечников, автор «Ледяного дома», находившийся в те годы на посту директора народных училищ Тверской губернии.

Известно, что во время оккупации немцы устроили там один из своих госпиталей, поэтому никакому разрушению здание не подверглось. Последнее время там учили детей, организовав специальные коррекционные классы. Сейчас здание заморожено в ожидании нового хозяина, надеясь дотянуть хотя бы до двухвекового юбилея.

Виктор ХОТУЛЕВ.

 

Поделиться

Класснуть