Наш земляк — Каран д Аш

Не всем приезжающим в наш город туристам удается связать имя всемирно известного клоуна Карандаша с маленьким волжским городком. А когда рассказ о нем начинается с имени Михаил Николаевич Румянцев, редко кто догадывается, о ком идет речь, потому что он один из немногих людей не только нашей страны, но и мира, который вошел в Большую Советскую Энциклопедию не под своим именем, а под псевдонимом.

Карандаш был признанным мастером, и уже при жизни стал легендарным персонажем, проработав на арене неслыханный срок — пятьдесят три года. О нем говорили: «Целая эпоха в развитии клоунады…нет, всего цирка… классик».

Старичане гордятся тем, что знаменитый клоун — наш земляк.

Его жизненная дорога не выстлана коврами и не усыпана розами, а была долгой, трудной и поразительно интересной. Свою автобиографическую книгу «Над чем смеется клоун» Михаил Николаевич начал с лаконичной записи: «Родился я в 1901 году в Петербурге», поставив тем самым четкую точку о месте своего рождения. Но в Старице она трансформировалась в вопросительный знак.

В «Энциклопедическом справочнике «Старица и Старицкий район», вышедшем в 2001 году под редакцией краеведа В.Н.Соколовой, утверждается, что М.Н.Румянцев (Карандаш) родился в деревне Козлово Старицкого уезда (в 20 км от города на территории нынешнего Степуринского сельского поселения, в 2008 г. там проживало 3 человека), а в раннем детстве родители увезли его в Петербург.

Слегка коснувшись своей родословной, Карандаш в книге написал о своих ближайших родственниках: «Дед мой, заставший крепостное право, всю свою жизнь прожил в деревне, занимался хлебопашеством, лесничил. Отец еще мальчиком уехал из деревни в Петербург на заработки, стал слесарем-подмастерьем, затем слесарем на заводе фирмы «Симменс и Гальске» (ныне — «Электросила»). Когда отца назначили мастером, ему преподнесли золотые часы на цепочке, к которым в семье, по словам дочери Карандаша Натальи Михайловны, долгие годы относились как к берилловой диадеме в семье лорда.

Став знаменитым, Карандаш в течение долгих лет поддерживал с этим заводом дружеские отношения, где его считали своим человеком.

Детство в Петербурге прошло в огромном сером доме, в полуподвальной сырой квартире, которая не успевала просохнуть между наводнениями. Из располагавшегося под потолком окошка, можно было увидеть только серую стену противоположного дома и ноги прохожих. Двор — колодец. О таких домах и дворах писал Достоевский в своих романах.

Михаилу Николаевичу запомнилось небывалое наводнение 1906 года, когда затопило все подвалы, и вещи плавали под потолком. Рядом со столом — каравай хлеба. Пришлось перейти жить на лестничную площадку второго этажа, пока не спала вода.

До пяти лет Михаил Николаевич не ходил, переболел почти всеми детскими болезнями, среди них в тяжелой форме, как тогда говорили «англицкой» болезнью, то есть рахитом, которым болело большинство детей, живших в темных и сырых подвалах.

В памяти остались воспоминания о тяжелой болезни матери, ее последние дни. Когда пришла беда, Мише шел шестой год, брату Косте — около трех лет, сестренке Лене не было и года.

После смерти матери отец отвез детей в деревню к деду, где они познакомились со сверстниками, бегали на свободе, ходили в лес. Сколько они прожили в деревне у деда — Михаил не помнит. Однажды отец приехал за ними и увез их в Петербург, где познакомил с мачехой. Отношения с мачехой не сложились — Михаил вынужден был с малых лет зарабатывать на жизнь. Его детство было похоже на детство другого великого человека — Чарли Чаплина.

Будущий знаменитый клоун был щедро одарен природой — склонность к рисованию, музыкальность, врожденный и отменный художественный вкус, сильный характер, закаленный тяжелым детством, необычайная сила воли и трудолюбие, поразительная обязательность, вера в себя, оптимизм и талант.

Отец очень хотел своих детей вывести, как тогда говорили, «в люди», чтобы работали в тепле в какой-нибудь конторе. Старшего сына он видел чертежником-копировщиком на заводе, где работал сам. Поэтому после окончания трехклассной начальной школы, учеба в которой не доставляла удовольствия, Михаилу удалось поступить в художественно-ремесленную школу общества поощрения художеств. Большой радости учеба не принесла.

После начала первой мировой войны и событий 1917 года жизнь в городе становилась все мрачнее, царили страшный голод, тяжелые болезни, безработица. В поисках работы Михаил переезжал из города в город, бродяжничал, спал, где придется. Не раз был в больнице среди тифозных, сам переболел тифом.

Во время облавы на вокзале в городе Вятка Румянцева арестовали чекисты, так как он не мог предъявить документы. Так начались скитания по тюрьмам: Вятка, Вологда, Москва. Однажды, когда его из Бутырской тюрьмы вели по улице, у него от голода и истощения закружилась голова, и он с трудом переставлял ноги. На Каляевской улице нагнулся поднять кусочек хлеба, чтобы не упасть расставил ноги, а разогнуться не смог. Выпрямиться ему помог конвоир.

Летом 1922 года Румянцева перевели в Тверь, а потом в Старицу. Так судьба привела его на родину отца в деревню Козлово, расположенную в восемнадцати верстах от города. К своим родственникам, деду и его сыновьям, попал он потрепанным и исхудавшим настолько, что дети на улице пугались. Казалось, что все плохое уже позади, но накинулись болезни. Так как в тюрьме он спал на цементном полу, то застудил все, что можно. А надо было помогать родным. В деревне на хороших хлебах он окреп и осенью 1922 года, когда основные работы в деревни закончились, Румянцев решил перебраться в Старицу. Устроился в местный городской театр писать афиши и плакаты, в его обязанности входило также продавать в кассе билеты, помогать актерам одеваться, подавать чай и даже чистить ботинки. Однако посещаемость в театре с каждым годом становилась хуже и к весне 1925 года сборы совсем упали. Положение актеров ухудшилось, и они стали уезжать из города.

Одна труппа, к которой предложили присоединиться М.Н.Румянцеву, решила ехать на «гастроли» в Тверь, афишируя себя как «труппа артистов Старицкого гортеатра под руководством Юрия Прозорова». В труппе было всего 8 человек. Но это не мешало им ставить пьесы, в которых насчитывалось 12-15 ролей. Наиболее востребованными спектаклями были «Анна Кристи» Ю.О Нила и старая мелодрама «Семья преступника» П.Джакометти.

Гастролируя, добрались до Твери и здесь Румянцев решил расстаться с труппой и устроился в местный горсад. Как он потом вспоминал, Старицкий театр не произвел на него впечатления.

В Тверь приезжало много артистов из Москвы и Ленинграда на гастроли, и здесь Михаил Николаевич окунулся в театральную жизнь, которая увлекла его. Осенью 1925 года, после закрытия сезона, он решил ехать в Москву и в 1927 году поступил в только что открытую первую в мире школу циркового искусства, которую окончил в 1930 году.

По воспоминаниям старичанина С.Н.Никулина, дружившего с М.Н.Румянцевым в период пребывания будущего знаменитого клоуна в Старице, Михаил Николаевич жил в доме у дяди П.Румянцева, где занимал угол в полуподвальном темном и сыром помещении. Никулин часто был у него в гостях. Он помнит нищенскую обстановку в комнате — стол, табуретка и кровать с соломенным тюфяком. Одеялом и одеждой в холодные зимние дни служила старая шинель.

Времена тогда были тяжелые, голодные. За работу в клубе Михаил получал паек и в своей комнате варил пшенную кашу, приправляя ее горьковатым льняным маслом. Иногда он приглашал своего друга Сергея Никулина в гости на пшенную кашу.

В 1944 году 81-я стрелковая дивизия, в которой служил С.Никулин, вела тяжелые бои на Сандомирском плацдарме в Карпатах, неся большие потери. С.Никулин, будучи заместителем командира 410-го полка, написал письмо знаменитому клоуну с просьбой организовать концерты вместе с другими известными артистами, сбор от которых пошел бы на благоустройство детских домов, где воспитываются дети фронтовиков. Вскоре он получил письмо, в котором артист писал о своей жизни, о том, что хорошо помнит друга юности и дорожит этой дружбой. В конверт была вложена фотография с надписью: «Дорогому и старому другу Сереже шлю лучшие пожелания. Каран д Аш. 10/III. 1944 г.»

О том, что Михаил Николаевич иногда приезжал в Старицу, подтверждает статья, напечатанная в районной газете «Верный путь» первого января 1974 года под заголовком «Карандаш — гость Старицы». Приведу ее полностью.

«В один из последних дней декабря у здания райкома партии остановилась светлая «Волга». Из нее вышел пожилой мужчина невысокого роста. Он погрозил кому-то пальцем в смотровое стекло и вошел в здание райкома.

У машины стали останавливаться старичане, проходившие мимо. Они с любопытством разглядывали собачек, терпеливо ожидавших в машине своего хозяина.

Через некоторое время хозяин машины вышел из райкома в сопровождении второго секретаря РК КПСС тов. В.М.Бойкова. Мужчины пожали друг другу руки, и машина тронулась.

Это был известный советский цирковой артист, клоун, народный артист СССР, знаменитый Карандаш, побывавший в 11 странах мира и выступающий сейчас в городе Калинине.

Михаил Николаевич Румянцев — Карандаш свое детство и юность провел в Старицких краях. После Великой Октябрьской революции работал в Старицком театре. И теперь приехал взглянуть на родные места.

— Старица очень изменилась, но похорошела, — сказал он в беседе с В.М.Бойковым. — Но дом, где я жил, сохранился. Я пережил счастливые минуты встречи с юностью.

Михаил Николаевич пожелал старичанам новых успехов в труде и благоустройстве города Старицы».

Дом на улице Гусева, в котором занимал угол будущий знаменитый артист, не сохранился. На этом месте построен новый двухэтажный дом. Но старожилы хорошо помнят владелицу старого дома, которую все почему-то звали «Мамочка». Старую, одинокую женщину в белой одежде и белой шляпе можно было часто встретить на городских улочках в теплые летние дни, про нее говорили, что это тетка Карандаша. Думаю, что она была женой дяди артиста и, видимо, с ней у него были связаны не очень хорошие воспоминания. Иначе чем можно объяснить, что во время своих редких приездов в Старицу, он не встречался с родственницей.

Однажды, в середине 1970-х годов, выполняя какое-то поручение, я побывала в доме у Мамочки. Помню, что сразу от входной двери начиналась деревянная лестница, по которой я поднялась на второй этаж. Постучав в дверь и не получив ответа, я вошла в большую комнату, которая раньше, по- видимому, была столовой. Всю комнату занимал огромный стол, вокруг которого стояли стулья с высокими спинками. С одной стороны были окна, у другой, глухой стены, стоял большой резной буфет. Весь стол был заставлен полулитровыми стеклянными банками не первой свежести, в которых в магазинах в то время продавались всевозможные солянки, салаты и что-то еще. Банки стояли также на подоконниках, буфете. На противоположном, удаленном от меня краешке стола, было небольшое свободное пространство, и отодвинут стул. Вход во внутренние покои охраняла закрытая дверь.

Вскоре из этой двери вышла пожилая женщина, села на стул и поинтересовалась целью моего прихода. Разговор был недолгим, после чего я покинула дом, даже не зная, что здесь когда-то жил знаменитый земляк.

В начале 1980-х годов М.Н.Румянцев последний раз приезжал на гастроли в Калинин и посетил Старицу.

Ольга АЛЕКСАНДРОВА, краевед.

Поделиться

Класснуть