Тотальный диктант — от первого лица
В 2015 году автором текста для диктанта выбран русский писатель Евгений Водолазкин — специалист по древнерусской литературе, доктор филологических наук, сотрудник Пушкинского Дома.
Самыми знаменитыми его работами стали «Соловьев и Ларионов» и «Лавр» — этот роман стал одним из главных литературных событий 2012 года.
Автор приветствует всех людей, неравнодушных к слову, и озвучивает текст «Тотального диктанта-2015».
Проверьте свою грамотность прямо сейчас!
Е. Водолазкин. ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЬ
Часть 3. Невский
Я видел, как по Невскому ехали тушить пожар — ранней осенью, на исходе дня. Впереди на вороном коне — «скачок» (так называли передового всадника пожарного обоза), с трубой у рта, как ангел Апокалипсиса. Скачок трубит, расчищая путь, и все бросаются врассыпную. Извозчики хлещут лошадей, прижимают их к обочинам и замирают, стоя к пожарным вполоборота. И вот по бурлящему Невскому в образовавшейся пустоте мчится колесница, несущая огнеборцев: они сидят на длинной лавке, спиной друг к другу, в медных касках, и над ними развевается знамя пожарной части; у знамени — брандмейстер, он звонит в колокол. В своем бесстрастии пожарные трагичны, на их лицах играют отблески пламени, которое уже где- то разгорелось, уже где-то их ждет, до поры невидимое.
На едущих печально слетают огненно-желтые листья из Екатерининского сада, где свой пожар. Мы с мамой стоим у кованой решетки и наблюдаем, как невесомость листьев передается обозу: он медленно отрывается от брусчатки и на небольшой высоте летит над Невским. За линейкой с пожарными проплывает повозка с паровым насосом (из котла — пар, из трубы — дым), за ней — медицинский фургон, чтобы спасать обожжённых. Я плачу, и мама говорит, чтобы я не боялся, только ведь плачу я не от страха — от избытка чувств, от восхищения мужеством и великой славой этих людей, оттого, что так величественно они плывут мимо замершей толпы под колокольный звон.
Я очень хотел стать брандмейстером и всякий раз, видя пожарных, обращал к ним беззвучную просьбу принять меня в их ряды. Она, понятно, не была услышана, но сейчас, спустя годы, я об этом не жалею. Тогда же, проезжая по Невскому на империале, я неизменно представлял, что направляюсь на пожар: держался торжественно и немного грустно, и не знал, как там всё ещё сложится при тушении, и ловил восторженные взгляды, и на приветствия толпы, слегка откинув голову набок, отвечал одними глазами.