Скорбная дата: 12 октября 1941 года Старица была оккупирована фашистскими захватчиками

Мой покойный муж, ветеран Великой Отечественной войны, Семен Георгиевич ТЕПЛЕНКОВ рассказывал мне и нашим детям об оккупации нашего города и района в 1941 году немецко-фашистскими захватчиками. Я убедила его написать о пережитом в газету. Это было очень давно, но его рассказ я бережно храню для внуков и правнуков. Уже 10 лет как нет со мной рядом мужа. Сегодня, в скорбную дату, в память о нем и других ветеранах Великой Отечественной войны я решила познакомить подрастающее поколение с его воспоминаниями.  (Фаина ТЕПЛЕНКОВА)

•  И ОБОЗ БРОСИЛИ

В дни немецкой оккупации города и района по виду своему я и многие мои товарищи вполне могли сойти за солдат. Поэтому мы без особой нужды в городе, не появлялись, старались немцам на глаза не попадаться. Тем более, что в октябре 1941 года я уже имел печальный опыт встречи с фашистской солдатней.

А было это так. 11 октября 1941 года наша семья решила уйти в дер. Гвоздево (ныне Коньковского сельсовета), чтобы там, у своих родственников, переждать страшные дни немецкого наступления. На следующий день наблюдали мы, как немецкие самолеты бомбили Старицу, по клубам дыма старались определить, где и что горит в городе. Немцы очень быстро, уже 12 октября, заняли правобережную часть города, а на левом берегу были еще наши войска. И только к 20 октября фашистские части, наступающие со стороны Ржева, постепенно вытеснили наших в направлении Торжка.

Тогда-то и состоялось «знакомство» с завоевателями. Немцы отнимали у крестьян хорошие вещи, ловили кур и гусей, резали поросят. Когда первая немецкая часть двинулась из Гвоздева дальше, солдаты поймали 5-6 подростков, в том числе и меня, и заставили сопровождать их дальше к фронту. Немецким воякам не хотелось самим нести свое снаряжение, вот они нас и «мобилизовали».

Дошли до дер. Липино. Там немцы, сами расположившись на отдых, вручили нам бачки и заставили идти на речку за водой. Воспользовавшись тем, что в походе за водой нас никто не сопровождал, мы побросали немецкие бачки на берегу, а сами убежали опять в Гвоздево. Если бы не набрались смелости для побега, то, кто знает, как бы обернулась наша судьба. Нетрудно догадаться и о том, что нас ожидало, если бы немцы с высоты липинской горы заметили наш побег.

В конце октября наша семья снова вернулась в Старицу. В городе нас ждала разграбленная квартира. Не осталось даже запасенных на зиму картофеля и капусты.

Немцы уже налаживали в городе свой «новый порядок». Переименовали городские улицы, вернув им прежние дореволюционные названия. На всех углах развесили, плакаты, где за малейшее нарушение установленных немцами «правил» жителям грозило одно наказание — расстрел. Появились полицейские, их узнавали по белым повязкам на рукаве и немецким винтовкам за плечом. Появился даже бургомистр, местный адвокат Ушаков.

Иногда нас, ребят, проживающих недалеко от Волги, полицейские выгоняли из домов и заставляли посыпать песком крутой подъем по нынешней улице Ленина к зданию горсовета. В один из таких дней мы были свидетелями такого случая. Немцы конвоировали группу наших военнопленных. Около Пятницкой церкви для них сделали небольшой привал. Когда их повели дальше, один наш солдат встать уже не мог, сил у него не осталось. Тогда к нему подошел конвоир и застрелил его.

В декабре линия фронта стала приближаться к Старице. Все ближе и ближе вспыхивали зарева пожаров – это немцы при отступлении жгли деревни. Все громче звучала артиллерийская канонада. Но непосредственно под Старицей отголосков тяжелых боев мы не слышали. Поэтому появление утром, первого января, на улицах города наших солдат было для нас приятной неожиданностью.

Неожиданным, видимо, оказалось появление наших войск в городе и для фашистов. Об этом можно судить хотя бы по одному эпизоду. Наши бойцы вели бой уже на ленинградской стороне города, когда через Волгу и улице Великой Октябрьской революции подошел немецкий конный обоз. Солдаты-обозники хотели проскочить дорогой мимо кузниц на улицу Карла Маркса и по ней ускользнуть из города. Но не вышло. Наши воины, наступавшие от Волги, по Аптекарскому переулку, перехватили обоз. Пришлось немцам бросить свои повозки и спасаться бегством. Но убежать сумели не все.

В этом бою приняли участие и старичане Иван Журков и Николай Алексеев. Затем Иван Журков оказал помощь нашим раненым солдатам, помог им устроиться в доме, где на улице Пролетарской жила учительница Мария Алексеевна Красильникова.

Через полтора месяца после освобождения, 16 февраля 1942 года, я был призван в ряды армии. (Ф.Т.: было Семену Тепленкову тогда семнадцать с половиной лет, направили его подо Ржев связным командира роты).

Семен Георгиевич ТЕПЛЕНКОВ.

 P.S. Для тех читателей, которые не помнят или не знают названий городских улиц того времени, укажу, что улица Ленина в военные годы называлась улицей Великой Октябрьской революции, улица маршала Захарова – Пролетарской, улица адмирала Октябрьского — Красноармейской, улица Советская — переулком Гусева, улица Мира — Почтовым переулком.

Поделиться

Класснуть