Ты — русская сказка, борзая!

Охота с русскими псовыми борзыми не случайно была культовым увлечением дворян Российской империи. Бешеная скачка, азарт преследования, восторг погони сливали воедино человека и его четвероногих партнеров… Причем сама охота, как средство добыть пропитание, уходила на второй план. Формировалась целая философия, огромный пласт российской истории и культуры. Охоте посвящены самые яркие и динамичные страницы произведений Пушкина, Некрасова, Толстого, Тургенева…

Целые состояния тратили помещики, аристократы на содержание изумительных по стати и уму элитных собак. Эпоха революций практически стерла с лица земли русскую борзую. Немало лет прошло, прежде чем заводчикам удалось возродить эту уникальную породу, истинного друга человека. И сейчас охота с борзыми вновь стала одним из самых интереснейших и увлекательных приключений. И такие приключения ждали и ждут вас на старицкой земле!

ПСОВАЯ ОХОТА В СТАРИЦКОМ УЕЗДЕ

• «Кто же охоты собачьей не любит,
• Тот в себе душу заспит и погубит» —

утверждал еще великий русский поэт Николай Некрасов в поэме «Псовая охота».

Что же представляли из себя псовая охота и барская псарня в пушкинское время? Охотился ли Пушкин в старицком крае? Ответы в произведениях самого Александра Сергеевича искала заведующая Старицком краеведческим музеем Маргарита ГРАЧЁВА.

— Обратимся к первой главе повести «Дубровский»:

«…Хозяин и гости пошли на псарный двор, где более пятисот гончих и борзых жили в довольстве и тепле, прославляя щедрость Кирила Петровича на своем собачьем языке. Тут же находился и лазарет для больных собак, под присмотром штаб-лекаря Тимошки, и отделение, где благородные суки ощенялись и кормили своих щенят. Кирила Петрович гордился сим прекрасным заведением и никогда не упускал случая похвастаться оным перед своими гостями… Гости почитали обязанностию восхищаться псарнею Кирила Петровича. Один Дубровский молчал и хмурился. Он был горячий охотник. Его состояние позволяло ему держать только двух гончих и одну свору борзых».

Здесь под сворой Андрея Гавриловича Дубровского, подразумевается не целая стая, как может подумать современный читатель, а пара или от силы две пары собак. Для охотников пушкинского времени понятие свора — это поводок, на котором водят пару или нескольких борзых. Именно об этом мы узнаем в первых строках пушкинской поэмы «Граф Нулин», где описывается выезд на охоту:

• Пора, пора! Рога трубят;
• Псари в охотничьих уборах
• Чем свет уж на конях сидят,
• Борзые прыгают на сворах.

Таким образом, Дубровский владел не более чем шестью охотничьими собаками, тогда как у Троекурова их было «более пятисот».

Если стоимость крепостного человека в начале ХIХ века была 200-250 рублей, то стоимость борзой достигала 2000 рублей. Из повести «Дубровский» мы знаем, что на псарне барина-борзятника Кирилы Петровича Троекурова щенята содержались в лучших условиях, чем крепостные крестьяне. Об этом Пушкин говорит устами своего героя Андрея Гавриловича Дубровского: «Псарня чудная, вряд ли людям вашим житье такое ж, как вашим собакам».

* * *

Мы не знаем точно, любил ли Пушкин охотиться. Но зато известно, что поэт был прекрасным наездником и метким стрелком. А для охотника той поры — это главные качества. Мы лишь можем предполагать, что охотником все же, в полном смысле этого слова, Пушкин не был. Но он был гениальным поэтом и гениальным прозаиком, и в своих произведениях дал живое описание жизни провинциальных дворян своего времени, их занятий и увлечений; создал незабываемые картины охотничьего быта, донес до нас тонкие оттенки русской охоты и красоту русской природы, окружавшей охотников.

В 1824 году в жизни поэта произошли перемены: он был уволен со службы и выслан из Одессы в Михайловское. В ссылке, в деревенской глуши, Пушкин мог наблюдать все прелести провинциальной жизни, в том числе и охоту. Мог и сам принимать участие в охоте, которую устраивали его соседи, псковские помещики. В 1825 году Пушкин написал поэму «Граф Нулин», в которой, описывая быт провинциального помещика, поэт не обходит стороной и охоту. Причем поэт сам проиллюстрировал поэму рисунком псовой охоты.

Наверняка, Пушкин участвовал и в охоте тверских помещиков, в нашем Старицком уезде, в имениях Вульфов. Возвращаясь из Арзрума осенью 1829 года, Пушкин три недели гостил в Павловском, у «добрейшего Павла Ивановича Вульфа». Тихое и уютное Павловское, куда поэт по дороге в Петербург специально «своротил для сбора некоторых недоимок…», стало местом создания многих пушкинских шедевров. Здесь, в Старицком уезде, поэт не только наблюдал, но вероятнее всего, и сам принимал участие в охоте. Подтверждением этому могут служить пушкинские строки из стихотворения «Зима. Что делать нам в деревне?» (Павловское, 2 ноября 1829 года), в котором поэт повествует о провинциальном быте семейства Вульфов:

• Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
• И рысью по полю при первом свете дня;
• Арапники в руках, собаки вслед за нами;
• Глядим на бледный снег, прилежными глазами;
• Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,
• Двух зайцев подстрелив, являемся домой.

В Павловском Пушкин работает и над незавершенным «Романом в письмах», героиня которого, высказываясь в пользу деревенской жизни, одним из преимуществ ее называет зимнюю охоту: «…охотники выезжают с собаками,— все делается светлее, веселее от первого снега».

* * *

В отличие от Пушкина, владелец старицкого имения Малинники Алексей Николаевич Вульф, был заядлым охотником, который бывал «почти целый день на охоте». В дневнике Вульфа множество упоминаний об охоте: «Всю ночь и утро шел снег, и установилась прекрасная санная дорога; пушистый мягкий снег мне сильно напоминал прошлый год: мое житье в Твери, пороши, охоту и любовные мои подвиги»; «В Малинниках я проводил дни утром на охоте…»; «Вчера выпал снег, сегодня стала порядочная пороша, с утра я пошел искать зайцев и мне удалось одного застрелить. Таким образом, сегодняшний день в охотничьем отношении могу я назвать счастливым…»; «Вчера имел я удовольствие застрелить зайца, хотя погода была довольно холодна. Хотя гуманисты и называют звериную охоту варварством, недостойным человека просвещенного, но я не в силах отказаться от нее».

Охотились в то время и с борзыми, и с гончими. Сходным по значению со словом «свора» было слово «смычок» — веревка, которой связывали пару гончих собак при отправлении на охоту.

Вспомним известные пушкинские строки об «унылой поре» и «очей очарованье» из стихотворения «Осень», написанного в 1833 году в Болдино:

• …Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
• В отъезжие поля с охотою своей,
• И страждут озими от бешеной забавы,
• И будит лай собак уснувшие дубравы.

«Отъезжими» назывались поля, отдаленные от усадьбы, куда приходилось специально ездить для охоты. В поэме «Граф Нулин» поэт пишет:

• В деревне скучно: грязь, ненастье,
• Осенний ветер, мелкий снег
• Да вой волков. Но то-то счастье
• Охотнику! Не зная ног,
• В отъезжем поле он гарцует,
• Везде находит свой ночлег,
• Бранится, мокнет и пирует
• Опустошительный набег.

* * *

Охотой увлекались почти все старицкие Вульфы и их соседи. Из воспоминаний последней хозяйки имения Берново Ольги Николаевны Вульф, мы узнаем о том, что владелец Нивы — Федор Иванович Вульф был страстным охотником. Даже пожар собственной усадьбы волновал его меньше, чем охота на тетеревов: «Федор Иванович сидит в шалаше (охота на тетерева) и ждет, чтобы загонщики подымали стадо тетеревей. Вдруг скачет верховой и кричит ему: «Федор Иванович, Нивы горят! (сама усадьба). «Дурак, дал бы выстрелить, Верочка распорядится!»

А о том, какое же место в жизни наших уездных помещиков занимала охота, лаконично, но исчерпывающе поведал в своем «Дневнике» Алексей Николаевич Вульф. По его мнению, настоящий великороссийский дворянин «прост в общении, гостеприимен и в довершение, страстный псовый охотник».

Читайте завтра «Ты — русская сказка, борзая! Продолжая традиции».

Поделиться

Класснуть