Здравствуй, Вульф, приятель мой

ТЫ НЕ УГАДАЕШЬ, ОТКУДА Я ТЕБЕ ПИШУ…

•         15 октября 1829 г.
•         Ты не угадаешь, откуда я тебе пишу.

Здравствуй, Вульф, приятель мой,
Приезжай сюда зимой.

Не поверишь, Алексей, но я в гостях у твоего дядюшки Павла Ивановича, который обрадовался мне как родному.

Возвращаясь из поездки в Арзрум, я не мог не своротить вправо и прибыл в Старицкий уезд. Как жаль, любезный, что мы здесь не встретились! Но, с другой стороны, хочется уединения, тишины и спокойствия. А где, как не в этих глухоманных местах, отдохнёшь от мышиной беготни и абсурдной нелепости петербургской жизни?

Старинный дом на горе, сад, озеро, кругом сосновые леса, а при выезде в Павловское пруд под сенью ив густых. Хозяин, твой добрый дядюшка, играет со мной в шахматы, рассказывает истории из своей боевой жизни во время войны 1812 года. Ты же знаешь, какой он добрый и гостеприимный. Я бываю в восторге, когда мне удается расшевелить этого флегматика. На Павла Ивановича упади стена, он не подвинется, право, не подвинется.

Хочу напомнить тебе моё отношение к деревне знакомой тебе фразой: «Петербург — это прихожая, Москва — девичья, а деревня — кабинет».

Почему я деревню назвал кабинетом? Да потому, что мне не надо здесь искать вдохновения, оно само меня находит. Здешнюю природу невозможно не любить, и эта любовь сама рождает строки:

• Мороз и солнце; день чудесный!
  Ещё ты дремлешь, друг прелестный —
• Пора, красавица, проснись…

Мой милый тверской Ловлас, не соперничай. Красавица моя — это капризная рифма, которая молчала «вечор», но сегодня «открыла сомкнуты негой взоры» — и я только успевал за льющейся строкой.

Ты хочешь, верно, спросить, не скучаю ли я, когда муза «спит». Нет, она не спит, я начал писать «Роман в письмах» и рад, что мне пишется, что ничто не отвлекает меня, потому что здесь и места, и люди, которые позволяют мне оставаться самим собой.

• В самом деле, милый Вульф, приезжай.
• Жду тебя с ответными объятиями.
• Мой адрес: 500 верст от Петербурга.

Письмо № 5

 

Поделиться

Класснуть