Быль о потерянном времени

Интервью с Максимом Страховым, ведущим флебологом области, кандидатом медицинских наук, вызвало большой интерес у наших читателей. «Как попасть на прием к доктору Страхову, чтобы получить квалифицированную помощь», — с таким вопросом обратились к нам читатели. Мы связались с Максимом Александровичем, и вот что он нам ответил:

— В областной больнице, где я работаю, прием сейчас не веду из-за ограничений, введенных в связи с коронавирусной инфекцией. Но если моя помощь необходима именно сейчас, можно записаться по телефону 8 (4822) 63-31-23. В центре медицинской помощи имени В.П.Аваева я принимаю по понедельникам.

Быль о потерянном времени

Года три назад в областной больнице ко мне на дежурстве подошел наш местный охранник — пожилой, но довольно крепкий мужчина в возрасте немного за шестьдесят лет. Он извинился за то, что беспокоит меня своими проблемами во время дежурства, и сказал, что ему настоятельно посоветовали обратиться именно ко мне. Конечно, несмотря на ворох историй болезни и неоконченных дел, я нашел время, чтобы с ним пообщаться. К тому же мое внимание дополнительно приковала определенная внешняя деталь — какая-то незыблемая схожесть в лице с моим отцом. Совершенно незнакомый мне человек, но как будто что-то родное во взгляде, улыбке, мимике…

Оказалось, что этот мужчина — ветеран Афганской войны, получивший ранение в боевых действиях, был контужен. После возвращения домой, будучи инвалидом, он не смог найти достойную работу, перебивался какими-то халтурами, столярничал, работал сантехником, плотником, а сейчас, когда возраст перевалил за шестьдесят, вынужден уйти в охранники, ибо другой работы пенсионеру-инвалиду так и не нашлось. Суть его обращения ко мне оказалась весьма прозаичной и для меня совершенно не новой — варикозная болезнь, которая стала причинять ему значительные неудобства: появились отеки, тянущие боли в ногах, выраженная тяжесть в голенях по вечерам, возможность уснуть в горизонтальном положении только с приподнятыми вверх ногами… А главное — появление обширных темных пятен на коже голеней, которые периодически и подолгу шелушились, чесались, покрывались бесконечными «болячками». Одним словом — классика жанра: запущенная варикозная болезнь, которая перешла в стадию выраженных кожных изменений и поступательно ведет пациента к венозным язвам в будущем.

Когда пациент показал мне свои ноги, даже меня, активно практикующего врача-флеболога, оторопь взяла: на голенях, как говорится, живого места не было — крупные бугристые и извилистые варикозные вены густой сетью со всех сторон буквально опутали его ноги и привели к выраженным кожным проблемам. Вердикт был ясен с первой секунды и без всякого УЗИ  — нужно оперировать. В беседе поинтересовался, почему он не оперировал ноги раньше? Оказалось, что варикозом мужчина страдает более 40 лет, но в связи с более серьезными проблемами со здоровьем и образом жизни, до больных ног (извините за каламбур) руки не доходили. Признался, что было страшно «идти под нож», но сейчас понимает, что этого уже не избежать.

Покачав головой, побурчав стандартную фразу про то, что все нужно делать вовремя, поохав и поахав, я четко понял, что надо мужчине как-то помогать. Сотрудник больницы, несчастный ветеран и неизвестный герой известной и глупой войны, да к тому же с отцовской улыбкой… Так как прописка его была в Твери, по всем правилам я должен был направить его в больницу по месту регистрации, понимая, впрочем, что связываться с таким запущенным варикозом никто не захочет, да и вряд ли кто-то из районных хирургов отважится. Пришлось обратиться за благословением и исключительным снисхождением к руководству больницы. После разъяснений и пояснений в конечном итоге мне удалось получить добро от начмеда и записать его в общий список пациентов на плановую операцию. Ждать очереди пришлось 3,5 месяца, но тут, как говорится, ничего не поделаешь, сам факт того, что разрешили «не адресного» пациента записать на бюджетную операцию — уже победа… Пациент мой откровенно расстроился, но после моей многообъясняющей фразы: «Ничего страшного — 40 лет с такими ногами ходили, значит, и три месяца еще как-нибудь походите!» мой новый знакомый согласился и успокоился. Я назначил ему курс консервативной терапии, которую он никогда не проходил, буквально приказал облачиться в компрессионные чулки и ждать назначенного срока для госпитализации. На этом мы и расстались с ним.

За месяц до операции мой новый пациент позвонил мне и радостно сообщил, что часть анализов он уже сдал, прошел некоторые консультации перед будущей операцией, исправно носит чулки, чем вызывает массу эмоций у домочадцев и друзей… Договорились, что мужчина должен поступить в клинику накануне оперативного вмешательства, в такой-то день, через прием поликлинического врача. Все как у всех, так сказать, согласно правил и законов больничного бытия…

Подошел знаковый день для нашей новой и долгожданной с его стороны встречи. С заведующим отделением мы обговорили нюансы организации предстоящего оперативного вмешательства, учитывая объемы планируемой венэктомии, выделили отдельную операционную. В течение дня мы ожидали мужчину с документами на госпитализацию, но в итоге  выясняется, что пациент мой в поликлинику и стационар так и не явился. Новость эту мой шеф встретил, мягко говоря, неласково — получается, что я буквально выпросил для этого пациента драгоценное место в операционной, а он, не предупредив и не оповестив меня, в прямом смысле сорвал план работы операционной. Несколько раз я пытался ему позвонить — абонент-не абонент. На посту охраны больницы никто ничего вразумительного сказать по данному поводу не смог.

С операционным планом мы как-то разобрались, переставили местами пациентов и день в итоге не пропал. Но недобрый осадочек, безусловно, остался! Ну а как еще — я для совершенно незнакомого человека, исключительно из лучших профессиональных побуждений некоторые известные места своего несовершенного тела рвал на флаг Британской империи, а этот… товарищ-ветеран в итоге просто не пришел на операцию… Такая необязательность всегда не просто раздражает и злит… Но время способно перемалывать все, тем более, что такие случаи периодически имеют место быть и от этой рутинной действительности не уйти. Случай этот в скором времени позабылся и мной, и моим разгневанным начальником, бесследно канув в пучине ежедневных забот и дел.

Лишь спустя пару месяцев я совершенно случайно узнал, что мой необязательный пациент не явился на операцию по вполне «уважительной» причине — за неделю до госпитализации он скоропостижно умер. От тромбоэмболии легочной артерии. Ночью в его ноге образовался злополучный тромбоз и кусочек этого спонтанного тромба, оторвавшись, улетел в сердце. Домашние даже «скорую» не успели вызвать…

Жуткая ситуация и, поистине, злая ирония судьбы… Человек сорок лет ходил по Земле с варикозом, пережил тяжелую войну и несколько серьезных ранений, стал инвалидом, жутко боялся операции, наконец, решился на нее, ответственно готовился к ней и… Не дожил всего несколько дней…

Эта щемящая правда жизни не выходит у меня из головы все эти годы… Безусловно, все, кто связан с практической медициной и тем более с хирургией, понимают, что в этой истории нет ничего эксклюзивного — таких пациентов очень много и историй таких мировая медицина видела немало. Более того, и в моей практике было немало случаев тромбоэмболии на фоне варикозной болезни. Но… Именно эта история мне до сих пор не дает покоя. Я почему-то чувствую себя виноватым в этой ситуации, хотя, по сути, перед этим человеком я совершенно ни в чем не виноват. Более того — я сделал для него все, что было в моих силах, даже больше того… И тем не менее… Назначил бы я ему другие сроки операции, настоял бы в разговоре с начмедом на опасности последствий, человек бы сегодня ходил по Земле… Но кто мог предположить такой исход? Правила — есть правила! Поистине, неисповедимы пути Господни…

Все эти разумные рассуждения, которые периодически вспыхивают и жестоко роятся в моей голове — безусловно логичное и истинное толкование неизбежности произошедшего, исчерпывающее объяснение моей непричастности… Эдакая быль о потерянном времени, том самом, цена которому является жизнь человека…  Но этот удивительно знакомый и какой-то совсем родной взгляд… Теперь я часто и совершенно невольно ловлю его, когда встречаюсь с моим отцом… Теперь именно мой отец мне напоминает того самого несчастного пациента, которому я так и не успел помочь…

Максим СТРАХОВ, кандидат медицинских наук, член Союза российских писателей, лауреат премии им. М.А.Булгакова.

Поделиться

Класснуть