Начало равнинной части улицы

«Улица моего детства» — прогулки по Старице с Виктором ХОТУЛЁВЫМ.

Сразу после подъёма по довольно крутому склону начинается равнинная часть улицы. Частные дома принадлежат семьям Хреновых, Громовых, Новиковых, Биланюк, Гусевых, Куракиных, Комендантских. Простые труженики работали на разных работах, делая счастливее жизнь в нелегкое советское время, теперь или состарились, или ушли в мир иной.

Что было на месте этих домов лет сто назад, приходится только догадываться. Например, дом Новиковых построен на старом фундаменте (как и большинство других). Мне стало известно, что в довоенное время на этом месте стоял длинный деревянный одноэтажный дом серого цвета. Там была какая-то мастерская, ибо часто видели людей в белых платочках с рукоделиями в сумках. Мне кажется, что это был детский приют благотворительного общества «Помощь ближнему», перенесенный с Широкой улицы на Псаревскую в начале прошлого века. В нем в 1908 году воспитывалось 14 детей, была одна няня и надзирательница. В приюте проходили и школьные занятия. Но это только предположения.

Бурное деревянное строительство в этом месте в послевоенные годы привлекло много бывших деревенских жителей. Зная их сердобольность, многие молодые работники и работницы, приехавшие поднимать местную промышленность, селились к ним на квартиры. Например, известная всем печатница Зинаида Николаевна Дарченкова квартировала в семье Громовых. Правда, я её, живущую у непосредственных соседей, помню плохо. Потому что отношения семьи Громовых и Хотулёвых были не совсем безоблачными. Все началось с наших отцов. Когда-то они были почти друзьями. Были ранены, у одного не было руки, другому попало снарядом в голову. Однажды дядя Митя Громов попросил у отца взаймы червонец. Василий Иванович дал. Через несколько недель, когда отдачи не последовало, напомнил о долге. Дядя Митя лишь усмехнулся и сказал: «Что, совсем обеднел?». После этих слов их дружба пошла врозь. У меня же с Лидией Андреевной Громовой и их детьми, Лидой и Ниной, были самые лучшие отношения. Старшего сына, Юрия, помню похуже — он рано уехал из родного дома, достиг больших высот на юридическом поприще, только сердце не выдержало больших нагрузок.

Дом Комендантских выстроен заново Мохоновыми. Раньше на этом месте стоял деревянный дом, в котором жил возчик утильсырья. Его так и называли «домом утильщика». У представителя этой редкой ныне профессии была казенная лошадь, которая обитала в конюшне рядом с домом. Теперь там стоит сарай. Рядом была площадка для выгула животного. Утильщик ездил на старенькой, списанной из воинской части лошадке, собирая барахло. К нему частенько обращались местные жители, чтобы перевезти домашнюю утварь, дрова или доставить в больницу внезапно заболевшего. В войну дом сгорел. Куда делся старьёвщик, не известно.

Старые каменные дома (номер 43 и 45) почти на углу с улицей Советской, рядом с продовольственным ветеранским магазином, принадлежали Ведерниковым. Типичное старое строение по типу городской усадьбы с основным и вспомогательными зданиями. Между зданиями был выложен тротуар из белого камня. Над дверью в господский двор выделялся кованый металлический навес с ажурными сплетениями. Купец Ведерников владел шляпной мастерской. Его продукция высоко ценилась у старицких дам.

В моё время в доме уже жили несколько семей. В одной квартире жили Нагибины. Глава семьи был начальником райпотребсоюза. Это очень большая должность, ведь он был хозяином над всеми торговыми точками района. Однажды, придя по каким-то делам к Гере Нагибину, он был несколько постарше меня, я увидел впервые настоящий телевизор с огромной линзой. Это был теперь известный КВН. Мне захотелось такой же, но мои папа с мамой были лишь мелкими служащими. В 1967 году семья переехала во вновь выстроенный деревянный дом, известный как дом коллекционера Лосева.

В квартиру Нагибиных вселились новые жильцы — Басовы. Сам Иван Иванович — боевой офицер-танкист, прошедший всю войну и встретивший победу в самом Берлине. В Старице работал в райисполкоме, затем в училище механизации, которое, кроме Махно, вежливо величали «академией Басова». Его супруга Евдокия Андреевна служила кредитным инспектором в госбанке. Были у них две дочки, но положить глаз на них как-то не удалось: Людмила была много старше меня, а Галина — много младше.

В соседней квартире жили Сорокины и Руневы. В семье Сорокиных было 4 человека: Федор Иванович, Таисия Васильевна и двое детей — дочь Зина и сын Слава. Со Славиком, как мы его называли,  провели много времени в полуголодном детстве. Потом они уехали в советскую Эстонию, получив там хорошие должности и квартиры. Зинаида трудится на таможне, а Вячеслав — в автомастерской. Но все, кроме умершего Федора Ивановича, держат добрую связь со своими соседями. Такое, видно, это место.

Сейчас здание принадлежит Соколовым. Совсем недавно там жил Николай Алексеевич Семенов. При его жизни постоянно поступали в милицию жалобы, что в подвале его дома кто-то установил ядерный реактор. Блюстители порядка несколько раз выезжали на тревожные звонки, поняв, что лучший способ удалить этот реактор — пролечить самого больного. Действительно, после лечения радиация куда-то пропала.

Маленький каменный соседний дом — бывшая мастерская Ведерникова и жилье для прислуги. В нем долгое время жила Евдокия Гавриловна Ведерникова (1904 года рождения). Была она замужем за купеческим сыном, родив ему двух детей (Ваню примерно 1924 года рождения) и Катю (примерно 1930 года). Евдокия Гавриловна активно приняла советский образ жизни, вступила в ряды коммунистов еще в довоенное время. Была начальником типографии. Во время немецкой оккупации выехать вовремя не успела. Немцы, узнав, что она знакома с печатным делом, заставили её продолжать работать под угрозой расстрела. После освобождения Старицы последовала расплата — ссылка на 15 лет в Сибирь. Во время хрущевской оттепели срок был сокращен, в 1953 году она была освобождена и реабилитирована. Ей даже вернули партбилет. Сыграла свою роль не только смерть Сталина, но заступничество сына — офицера Советской Армии.

Место на углу улиц Школьная и Советская долгое время пустовало. Там в наше время был небольшой сквер, где мы прыгали в высоту с ребятами и ели шоколадные конфеты «Кавказские», купленные в синем рядом стоящим киоске. Много позднее там построили магазин, который считался то культтоварами, то книжным. Раньше на этом месте стоял деревянный двухэтажный дом, который принадлежал Веревкиным. Фамилия Веревкиных была в старые времена очень известная — её представители занимали посты в уездной управе, вели торговлю и просветительство. После отъезда (или смерти?) хозяина здание отошло государству. На первом этаже находился в довоенное время райфинотдел, на втором — горсовет. В горсовете работала и Елизавета Гусева, которая хорошо помнит этот дом, сгоревший во время войны.

Напротив ветеранского магазина ныне находится деревянное здание, не совсем приметное. Оно было построено уже в послевоенные годы. В доме долгие годы жили Мария Корнеевна и Петр Осипович Лосевы. Они занимали две небольшие комнаты, в которых размещалась прекрасная коллекция монет, марок, открыток и книг. В других квартирах жили семьи Хомяковых, Рогачевых, Бутусовых. Типичная коммуналка по-старицки. Раньше на месте этого дома стоял совершенно другой, хозяином которого был знаменитый старицкий хирург и главный врач больницы Николай Иванович Ендогуров. Был он дворянских кровей, баллотировался даже в состав первой государственной Думы 1906 года, но так и не прошел через сложное сито выборов. Вокруг господского дома был изумительный сад с редкими деревьями. Дом, по-видимому, сгорел в войну. Но следы старого сада, простирающегося до соседней Солдатской (улицы адмирала Октябрьского) прослеживались даже в моем голодраном детстве. Маньчжурскую сосну, пихту и лиственницу впервые я увидел именно там. Потом на месте сада стали вести строительство райкома партии, и все деревья и кусты вырубили. Сам же хозяин умер 12 октября 1923 года от кровоизлияния в мозг и похоронен на Васильевском кладбище. Дворянина и знатного врача тихо положил в обычную могилу его племянник Владимир Александрович Веревкин (живший напротив врача), поставив скромный деревянный крест. На памятник денег в советское время уже не хватило. Супруга, Зинаида Ивановна Ендогурова, прожила подольше известного врача — скончалась она в 1936 году.

Деревянный дом Прасковьи Ивановны Гусевой тоже был построен после войны. Строили его на два хозяина Епанечниковы и Хавроновы. Дом этот потом продали нынешней хозяйке. Семья Хавроновых, имеющая трех детей, построила для себя новый дом напротив Комендантских.

Раньше на месте угловых домов Гусевой и Карасевых был пустырь. Почему же земля в таком хорошем месте пустовала? Ответ на этот вопрос я нашел много позже.

 

Поделиться

Класснуть